Калейдоскоп

[chibych.livejournal.com]

В пику тем "хранителям домашних устоев", о которых писала Саша в прошлом письме, предлагаю провести такую акцию - прошу всех, кто этот пост увидит, поучаствовать во флешмобе КАЛЕЙДОСКОП.
правила участия - не комментируя никого из участников флешмоба, просто вспомнить и написать один эпизод из "за наше счастливое детство спасибо, родная семья" . не задумываясь, не отыскивая самое-самое - просто первое, что вспомнится. Нас уже много, 60 человек, и может, хотя бы половина поучаствует и мы потом посмотрим, каким красивым будет наш калейдоскоп счастливого детства в семье.
я начинаю.
мне лет14. я сильно простыла, температурю и всё при этом. с утра был день очень теплым, а к вечеру резко похолодало, притом основательно, а я помню, что мама пошла на работу в кофточке без рукавов. и я очень боюсь, что она простудится, пока будет идти от автобуса домой. я тепло одеваюсь, беру теплую кофту (малинового цвета самовязку, как сейчас помню) и иду ее встречать на остановку. Мама приезжает, видит меня и кричит на меня зло, зачем я выходила из дому больная. я теряюсь, лепечу что-то насчёт холодно, ты замерзнешь, кофта, он меня обрывает, очень резко и зло, и приказывает немедленно идти домой. вместе с моей кофтой. она не желает ее одевать. ну и вдобавок многобукв о том, какая я придурошная мягко сказано. потом мы идём вместе домой. она злится молча, сжав губы и на меня не смотрит. я со слезами на глазах поглядываю на нее, но она принципиально не смотрит, а мне так больно и обидно, что эту кофту я помню и до сих пор.
----------------------------
Можно писать несколько эпизодов, но каждый - отдельным комментом и желательно перемежая с комментами других участников калейдоскопа. Для усиления яркости картины. Чем больше камушков в огород блюстителей замкнутости семьи, тем лучше.

Comments

[julia filatowa (from livejournal.com)]

В детстве я болела бронхиальной астмой. Когда у меня были приступы, мама орала на меня, каждый приступ - это была моя вина (замерзла, не убереглась итд). Маме не приходило в голову, что приступы просто провоцируются вирусными инфекциями, которые я приношу из школы, и я никак не могу на это влиять? Я не знаю этого до сих пор. Меня жутко кутали, все детство - ощущение дикой запаренности, жары, пота и ужасно колючей шерстяной одежды. Шарф на мне затягивали до "грани удушения". Спать заставляли в наглухо застегнутом спальном мешке - чтобы не раскрывалась. Все равно я болела, и каждый приступ сопровождался жутким скандалом - мама орала, что я урод, что я болею специально, назло ей, несмотря на ее лечение и героические усилия (она на меня жизнь положила), потому что я урод и мне нравится болеть, а еще потому, что подружки мне дороже родной матери и своего здоровья (часто причиной моих болезней объявлялось то, что злые подружки меня-дуру уводили гулять и там простужали), что я ее вгоню в гроб, а потом сама сдохну, и меня закомают в землю. Я так страшно боялась этих скандалов, что научилась тайком сама принимать лекарства, когда чувствовала приближение приступа. Мне даже удавалось выходить из обостений, и никто об этом не знал. Но когда-то лекарства в доме заканчивались - и таблетки, и ингаляторы - и мне приходилось идти "сдаваться" маме.

Помню свое ощущение страха и безнадежности в такие моменты. Я тяжело дышу уже с обеда, к вечеру становится хуже. Знаю, что ночью будет приступ, а лекарства в шкафчике уже нет. Но я не боюсь удушья - я боюсь маму - и ненавижу себя за трусость и лживость. Я скрываю свое состояние до последнего, при родителях страраюсь почти не дышать, чтобы они не услышали хрипы и свисты. Сижу весь вечер в своей комнате, пытаюсь читать, потом делаю вид, что легла спать. На самом деле я ложусь только на минутку - чтобы заглянувшая в комнату мама удостоверилась, что я легла, и выключила свет. Я тут же сажусь в кровати - лежать невозможно, я задыхаюсь. Сидеть пока можно - я подставляю под спину подушку и молюсь - не знаю кому - чтобы мне дотянуть до утра и никто не узнал. Но я уже знаю, что шансов нет. Ненавидя себя, я продолжаю сидеть в темноте час, два, три, родители давно спят. Удушье становится невыносимым и мне приходится звать маму. Мама приходит, ее лицо трагическое, голос дрожит от горя, "Юра, иди сюда, у Юльки опять приступ". Она говорит это папе тихим, упавшим, страшным голосом. Каждый мой приступ - это гром среди ясного неба, это страшный удар для мамы. "Ну как же так, ведь вчера ты была здорова" (на самом деле, вчера я съела последнюю таблетку теофедрина, и додышала ингалятор). Мама распаляется, но ее тон еще остается мученически-трагическим: "Как же ты не бережешь себя. Вчера эта сучка Оля потящила тебя на улицу, а ты как дура без своего мнения - и пошла за ней! Урод ты урод!!!". Вчера никакого запрета гулять с "сучкой Олей" не было, но сейчас это уже не важно. Мама разошлась и орет. Я задыхаюсь, мне страшно, я терплю. Мама обаруживает, что лекарства в доме закончились

[julia filatowa (from livejournal.com)]

Странно, но это никогда не вызывало ее подозрений - куда в таком количестве исчезают таблетки и тратятся ингаляторы? Она рассказывала врачам, что приступы у меня случаются внезапно, ночью, на фоне полного здоровья - врачи удивлялись.

"Юра, ингалятора нет, вызывай скорую". Мне осталось терпеть не так много. Она еще будет орать, потом плакать, может быть бить меня за то, что я не понимаю, как она страдает. Потом приедет скорая, при ней мама будет говорить со мной елейным, ласковым голосом. Мне сделают укол, я смогу дышать и засну, наконец, это будет счастье.

[yuksare.livejournal.com]

о. аналогично. и я тоже принимал лекарства тайком.

у меня и по сей день бронхиальная астма, в детстве ставили среднюю тяжесть, приступы были очень тяжелые - и в каждом приступе был виноват я. только я не "не уберегся", я не делал гимнастику Бутейко. или еще что-нибудь не.

бронхиальная астма закономерно привела в моей истории к злоупотреблению тем, на что у меня могло хватить денег (солутан, теофедрин) и к потом продуманному препаратному самоубийству (которое не удалось исключительно в силу героизма врачей и чудовищной живучести моей тушки).